После очередной серии российских воздушных атак, во время которых вражеские дроны и ракеты неоднократно фиксировались или падали на территории стран-членов НАТО (Польши, Румынии, Дании и Эстонии), в европейских политических кругах активизировались дискуссии о решительном ответе Кремлю. В частности, влиятельное издание The Telegraph сообщило об обсуждении среди высокопоставленных западных чиновников идеи создания противовоздушного «щита» над западной частью Украины. Цель этой инициативы – сбивать российские ракеты и беспилотники, которые представляют опасность для Украины и соседних стран НАТО, с перспективой распространения этой зоны и на Киев.
Интернет-издание From-UA попросило прокомментировать данную информацию политолога, заместителя директора Агентства моделирования ситуаций Алексея Голобуцкого, и наш первый вопрос касался того, почему идея частичного закрытия неба над Украиной появилась в НАТО именно сейчас, и насколько реально, что европейцы начнут сбивать российские цели, используя касался того, почему идея частичного закрытия неба над Украиной появилась в НАТО именно сейчас, и насколько реально то, что европейцы начнут сбивать российские цели, используя свои технические возможности:
— Идей много. Эта же идея уже не впервые озвучивается, просто сейчас она стала более актуальной. Абсолютно логично, что лучше сбивать дроны и «шахиды» над нашей территорией, чем над своей собственной. Это проще с точки зрения безопасности. Мы уже привыкли к этому, а если обломки начнут падать на европейскую территорию… Это создает дополнительные риски.
Понимаете, здесь чисто теоретически россияне постоянно угрожают объявлением войны. Это бред, конечно. Гибели российских военных не будет, речь идет только об уничтожении определенных летающих объектов. Это будет проявлением решимости Европы, что они готовы включиться, но это не является объявлением войны.
Мы уже видели много таких этапов, и в этом заключается особенность этой войны. В начале войны было невозможно представить, что сейчас будут серьезно обсуждать удары «Томагавками» по Кремлю на самом высоком уровне, на уровне нашего президента и окружения Путина. Сейчас мы спокойно разговариваем на эту тему — это логика постепенной эскалации.
Уже вчера Песков заявил, что появление «Томагавков» ничего не изменит в войне. То же самое было с F-16: нужно, чтобы к этому привыкли, в случае, если европейцы примут такое решение. Это вполне возможно, но вопрос в том, готовы ли европейцы и примут ли они такое решение.
Есть страны, которые готовы на это пойти. Например, Польше терять нечего, потому что она первой пострадает в любом случае. Другие страны будут занимать разные позиции: кто-то против, кто-то нейтрально, кто-то «за». В этом проблема европейцев: их много, интересы разные, расстояние от России и потенциалы разные, поэтому все решения принимаются очень долго и скучно.
— А это не выглядит цинично, потому что когда мы просили закрыть нам небо в НАТО, это не делалось, а теперь, когда дроны начали долетать до их стран, они думают закрыть небо над нами?
— Ну да, мир, в принципе, циничное дело. С нами могли поступить еще более цинично, и есть шансы, что еще поступят. Понимаете, межгосударственные отношения — это не межличностные отношения. Здесь мораль и все остальное абсолютно не работает. Есть национальные интересы. Если бы европейцы и американцы чувствовали реальную жизненную угрозу для своего существования, они бы уже включились. Но они не чувствуют, большинство, возможно, и не почувствуют никогда.
Мы смеемся, когда Трамп называет Россию и Путина «бумажным тигром», но это работает против нас. В нашей пропаганде очень часто возникает унизительное отношение: «ну куда им там?» Немцы, когда начинали Вторую мировую войну, даже тогда министр экономики Шахт говорил, что Германия не может выиграть войну просто с экономического потенциала. Но они начали, проиграли, и при этом убили миллионы людей.
То есть рациональность здесь не работает — мол, куда они полезут, если нет денег и бензина. Есть рациональное объяснение, но есть и иррациональное: они могут начать войну. Поэтому это не цинизм, а рациональное вхождение в такие процессы. Истории никто не учится.
Все постоянные разговоры о Чехословакии, о Мюнхенском соглашении — это все к одному месту. Люди живут современной жизнью, кроме небольшой группы историков и интеллектуалов, которые постоянно говорят о прошлом, но их начнут слушать только тогда, когда это станет актуально.
